Нa этoт рaз в зaгoлoвкe — цитaтa из стиxoтвoрeния Oсипa Мaндeльштaмa, дeйствитeльнo oтнoсящяся к Aрмeнии. Съeздив сюдa, пoнимaeшь, нaскoлькo oнa вeрнa: дрeвняя xристиaнскaя цивилизaция в Aрмeнии сoчeтaeтся с высoчaйшим мaстeрствoм рaбoты с кaмнeм, будь тo стрoитeльствo крупныx цeрквeй или сoздaниe тoнкиx рeзныx xaчкaрoв.

Пo кoнцeнтрaции здaний и мoнумeнтoв стaршe 1000 лeт Армения не имеет равных, возможно, и в мире. Рассказав в прошлой части: Многонациональная Армения. Езиды, ассирийцы, греки, персы о народах Армении, сегодня перейду к собственно армянской культуре в самых важных её составляющих — зодчестве и религии.

Первые государства на Армянском нагорье возникли больше 3000 лет назад, но человек жил здесь совсем уж издавна. Именно эти плато, наряду с ещё парой кандидатов, считаются родиной пшеницы. Поэтому немудрено, что по пологим горам и обрывам каньонов в Армении разбросано множество доисторических памятников. Вот например Зорац-Карер близ Сисяна — то ли обсерватория, то ли просто загон скота, возраста которого оценивается от 4 до 7 тысяч лет:

Хватает в Армении и петроглифов, но всё в горах, требующих долгого похода:

Больше петроглифов, прежде виденных мной от Карелии до Монголии, здесь впечатляют клинописи — это следы Урарту, древней страны племени найири, из народов под властью которого около 2500 лет назад и консолидировались армяне. Об Урартских горах шла речь и в преданиях Ноева ковчега, позже лишь локализованных на самой высокой из них. В турецком облцентре Ван на восточном берегу озера высится Ванская скала, на которой лежат руины Тушпы — самой долгой и богатой столицы Урарту. Но этот кадр снят в Эребуни — урартийской крепости на окраинах нынешнего Еревана, а на соседнем холме стояла последняя столица Тайшебаини:

Земля армянских городищ переполнена древними стелами. Среди них — вполне интернациональные каменные фаллосы, или невзрачные внешне портакары («пупочные камни»), опознающиеся лишь по отполированной женскими животами верхушке. Но особенно примечательны (на кадре ниже такой в конце ряда) вишапкары, или просто вишапы. В переводе с армянского — Драконы, хотя скорее это каменные рыбы. Чаще всего их находили на горных пастбищах у родников или давно пересохших каналов. В фольклоре христианской Армении вишапы хоть и дышат огнём, и метают молнии, а всё же приходят то ли из под воды, то из пелены дождя, и людей от них спасает огненный бог Ваган. С каких времён «драконьи камни» сохранились — науке неизвестно до сих пор:

Да и в принципе о дохристианской Армении известно немногое. Но куда понятнее вишапов — каменные идолы «с человеческим лицом». Когда-то и армяне были язычниками, и образы их язычества в точности соответствуют расположению: весь пантеон их дицев (богов) легко отождествляется с древнегреческим, но высшего дица красноречиво зовут Арамазд, и его воплощение — Солнце. Равно как и высшая дицуя — богиня плодородия Анаит, «тёзка» и коллега иранской Анахиты. На самом деле и зороастризм, и армянское язычество, и греческое — все они уходят корнями куда-то в забытую религию древних ариев, и Закавказье — не худший кандидат на их прародину, чем колесообразный Аркаим.

Наш мир в армянской мифологии окружало бездонное море, за которым лежал рай — остров, опоясанный рекой огня, через которую натянут канат толщиной в один волос. И грехи подобны камням, делающими человека тяжёлым и неустойчивым, а потому грешники сверзаются в пламя. Вся земля же лежит на рогах гигантского быка, и порой он трясёт головой, от чего происходит самая страшная армянская напасть — землетрясения. Помимо людей мир населяли вполне привычные из язычества в язычество создания: всякие домовые да лешие (пай), русалки (джраарсы) да великаны (хска), упыри (даханавары, при этом убивали они лишь чужаков) и вервольфы (мардагайлы, почти всегда женщины), тупые свирепые тролли (дэвы) и нелепые скрытные гномы (ачучу-пачуч, которые последними доживут до Конца Света), феи (пери), злые духи (чарки), блуждающие души иноверцев и непогребённых (хртвилаки) и ещё диц весть кто. И если дицев хорошо задокументировали античные хронисты, то мелкая нечисть скорее всего на сотни и сотни клубков «старца времени» Жук-у-Жаманака пережила их в фольклоре.

Молились своим богам древние армяне в священных платановых рощах, а по шуму их листвы жрецы выносили пророчества. Но и храмов было построено достаточно, чтобы хоть пара из них смогли уцелеть. Например, в прифронтовом Барекамаване (кадр выше) сохранилась доступная лишь взгляду с окрестных гор загадочная 14-гранная часовня, которую армяне называют Бардзрял-Хач (Высокий Крест), а наука предполагает в ней языческую гробницу 4 века.
Куда как лучше изучен, и даже восстановлен из обломков храм бога Солнца в Гарни, построенный языческим ещё армянским царём примерно в те годы, когда Христос, если бы дожил, мог бы носить белую бороду. На западе Армения столкнулась с экспансией Рима, и как видите, римская культура здесь оставила следы:

Обратите внимание на ступенчатое основание. На таких же стоят и армянские церкви первых христианских веков, как показанный мной недавно Аручаванк или вот Ереруйкская базалика у турецкой границы. Последняя построена на рубеже 4-5 веков, и считается старейшими сохранившимся выше фундамента армянским, а может и вообще христианским храмом:

Но строились ли церкви на основаниях языческих храмов или просто этот приём пережил смену религии — единого мнения нет. А вот на Одзунском обелиске, вытесанном в 6 веке, запечатлён образец раннехристианского армянского зодчества — башня-мавзолей Святой Рипсимэ. Она не крестила армян, но принесла им христианство: 37 дев-рипсимиянок были сёстрами катакомбного монастыря в древнем Риме. Самую красивую из них Рипсимию однажды приметил сам император Диоклетиан, и повелел её стать его женой. Рипсимия решила бежать в Александрию, а за ней последовали и всё сёстры во главе с настоятельницей Гаянией. Из Александрии, однако, по знаку Богородицы они ушли ещё дальше — в Армению, где тогда правил склонный к самодурству царь Трдат III. В тогдашней столице Вагаршапате история повторилась, вот только «это Кавказ!», по сравнению с Италией на расправу куда более скорый. Отказ красавицы-Рипсимии повёрг царя в бешенство, и видимо уже с этого момента он тронулся умом. С рипсимиянками Трдат III расправился такими способами, от которых поплохело бы наверное даже Владу Цепешу, и лишь одна из них смогла спастись да бежать в Грузию — звали её Нина, позже Нина Равноапостольная… Царь же, пронаблюдав казнь строптивой возлюбленной, превратился в свинью — стал бегать на четвереньках, кататься по полу и издавать жуткие звуки. От такого, кажется, опешили даже вельможи, но у кого-то из них созрел план…

На окраине Арташата, старой столицы, остававшейся важным городом, была Глубокая темница, по-армянски — Хор-Вирап. В ней 14-й год томился крещёный парфянин Григорий, чей отец когда-то убил персидского царя. В юности оказавшись в Риме, Григорий познакомился с Трдатом, который позже пришёл в Вагаршапат на римских щитах. До восшествия на престол Трдат терпел увлечения друга христианством, но получив власть, сам отправил его на перевоспитание в темницу. И вот именно Григория позвали во дворец возвращать государю человеческий облик. Вера Григория была крепка, разум — ясен, и 14 лет изоляции в душном подземелье не смогли его сломать. Возможно, именно этой спокойной силой духа он и заставил Трдата взять себя в руки. Свин вновь стал человеком, раскаялся в содеянном и объявил христианство государственной религией Армении — в 301 году, на без малого четверть века раньше Константина в Риме. Григорий Просвятитель, или Сурб-Григор Лусаворич, вошёл в число святых равноапостольных. Темница его сохранилась, и над ней, в ближайшей точке нынешней Армении к Арарату, стоит монастырь Хор-Вирап:

Следующей фигурой в истории Армянской Апостольской (или, иначе, армяно-григорианской) церкви стал Машроп Маштоци, в 360-х годах создавший армянам их странный алфавит, зашифровав в него множество христианских идей и символов. В 20 лет зазора между крещениям Трдата и Константина армянам пришлось выдержать войну за веру с Римом, а в 5 веке, когда уже христианский Рим разделил Армению с Персией — ещё и попытки персов обратить армян в зороастризм. Тут наметился столь привычный в истории армян трагизм: ряд восстаний был подавлен, а их предводители убиты, но само сопротивление было столь яростным, что персы решили не продолжать. В 451 году армянская церковь, вместе с коптской, сирийской и эфиопской, не признала Халкидонский собор, таким образом войдя в круг Древних церквей Востока. Главный камень преткновения здесь — вопрос «кем был Христос?». В православной, католической, протестантской традиции диофизитства он — единый Богочеловек, в котором однако действовали две воли — человеческая и Господня. Халкидонский собор был направлен против монофизитства — сторонники этой концепции считают Христа только Богом, воплотившимся среди людей. «Монофизит» среди духовенства прошлых веков было одним из самых страшных оскорблений, получше безбожника и похуже иноверца, а потому и прилепили к раскольникам этот ярлык. Ещё были монофилиты, у которых Христос богочеловек, но с единственной Божьей волей. Ну а армяно-христиане — миафизиты: у их Христа единая богочеловеческая сущность и единая богочеловеческая воля. В общем, чтобы всё это понять, надо наверное знать Новый Завет наизусть в оригинале. А вот в одном из храмов старый армянин объясняет нам на конкретных символах, почему его народ — не монофизиты:

При небольшом размере, — армян всего 10-12 миллионов, а другие народы сюда не ходят, — ААЦ имеет сложную и разветвлённую иерархию. Её глава — католикос, и католики тут совсем не при чём: само слово это значит Всеобъемлющий. При этом вот уже не первый век параллельно сосуществуют от 2 до 4 католикосатов, технически независимых друг от друга, но формально признающих старшинство Эчмиадзина, чей глава называется Католикосом Всех Армян. За 1700 лет от Григория Просветителя до рукоположенного в 1999 году Гарегина II в ААЦ сменилось 134 католикоса. Католикосатам подчиняются патриархии — церковные автономии, сейчас таковыми считаются Константинопольский и Иерусалимский патриархаты ААЦ. Всё это делится на епархии, во главе которых стоят епископы и архиепископы — второй титул у армян не иерархический, а сугубо почётный.

На кадре выше — Сурб-Эчмиадзин близ Еревана, центр Вселенского патриархата, чья главная кафедра успела изрядно покочевать по Араратской равнине. Параллельно ему с 11 века существует Киликийский патриархат, в Первую Мировую подальше от геноцида переместивший к югу — в Ливан, где армяне и ныне второй по численности народ после арабов. В Западной Армении в 1113-1895 году также действовал Ахтамарский католикосат с главным храмом Святого Креста на острове в озере Ван:

С другой стороны от нынешней Армении в 5-19 веках существовал Агванский католикосат, зародившийся как самостоятельная церковь Кавказской Албании. Об этой древней позабытой стране, её наследии в Азербайджане и роли в современной закавказской повестке я уже писал отдельный пост. Агванский (Албанский) католикосат в 18 веке соперничал с Эчмиадзинским за армянские общины России, и Россией же был упразднён в 1815 году. С 15 века его центром был монастырь Гандзасар в Нагорном Карабахе:

При огромном количестве монастырей, у армян не было женского монашества (хотя и читал об уединённых общинах, похожих на женские монастыри). Священник вступал в сан только в браке и законном отцовстве, а иначе давал обет безбрачия. Ещё есть саркаваги (дьяконы) и дпиры (чтецы), а вот вардапеты — уже параллельная система, означающая учёную степень: «просто» вардапет — это кандидат богословских наук, тцайрагуйн-вардапет — доктор. Облик армянских священников суров, но не дремуч — если наши батюшки словно из лесу вышли, то армянские как будто отделились от камней:

Язык богослужений здесь — грабар, диалект древней Армении, ставший тем же, чем у нас церковно-славянский. К календарю ААЦ удивительно равнодушна — где-то (в том числе в самой Армении) по григорианскому живёт, где-то (в Иерусалиме) — и по юлианскому. Причастие у нас делают кусочком квасного хлеба в ложке разбавленного вина, а там — куском пресного хлеба, размоченным в вине креплёном. Вместо Рождества и Крещения армяне празднуют единое Богоявление 6 января. Визуально же самое заметное отличие — матах, который многие считают жертвоприношением животных. На самом деле матах — это просто благодарственный обед (а какое на Кавказе застолье без барашка!), и культовый атрибут в нём — не сами животные, а попадающие во все блюда освящённая соль:

Матах обычно совершают на специальных местах, иногда у церквей, а иногда на природе, и во втором случае такие места очень похожи на священные рощи:

Да на кладбищах кое-где попадаются тух-мануки — кумирни Чёрного Отрока, культ которого на много веков пережил Крещение. Более того, в его образе есть параллели с Кришной, то есть корни тух-манука тянутся куда-то в глубины Ариан-Вэджры.

Со временем тух-мануки полностью интегрировались с церковной традицией, и местные, у которых я спрашивал, что это, неизменно отвечали — часовня. А внутри, как и в руинах древних базилик — народные алтари:

Обратите внимание на макеты храмов — это тоже древняя традиция армянского церковного искусства, вот тут слева реплика 11-13 веков (судя по форме, ставилась на конёк крыши), а справа — увеличенная копия скульптуры царя с макетом храма, раскопанная экспедицией Николая Марра в руинах Ани:

Здесь же, под колоннадой исторического музея в Ереване — стелы. Такие ставились в «золотом веке» Армении, 5-7 столетиях от окончания зороастрийского натиска Ирана до мусульманского нашествия арабов.

В уже знакомом нам Талине на обелиске высечен некто со звериной головой — то ли освиневший Трдат III, то ли Святой Христофор, вымоливший себе пёсью голову для защиты от соблазнов.

Иногда стелы становились частью сложных многоярусных монументов, как например Одзунский обелиск, фрагмент которого я уже показывал ближе к началу поста.

Но под гнётом мусульман армянам стало не до обелисков. Слишком недолговечными были и деревянные кресты, ставившиеся в разных местах поначалу. Так возник нынешний символ Армении — хачкары, или по-русски — крест-камни. Первые хачкары представляли собой просто кресты, выбитые на камнях, возможно ещё и как знак мусульманам: «мы христиане, мы есть!».

Со временем, однако, по мере ослабления Халифата, армянский народ расправлял плечи. Хачкары из наглядной агитации превратились в неизменный атрибут духовной жизни. Их полный аналог — обетные кресты Русского Севера, делавшиеся как послания Богу или в знак благодарности Ему. Кое-где, очень редко, встречаются «крылатые хачкары» — более привычные в Европе каменные кресты.

Но я видел такой лишь в ереванском музее, а «по умолчанию» хачкар высечен на прямоугольной каменной плите:

Их формы век от века понемногу усложнялись, и простые грубые хачкары — самые древние, 10-11 веков. Затем, однако, в Армению пожаловали новые завоеватели — сельджуки из туркестанских песков. Но при всей своей жестокости, они не были религиозными фанатиками, и не только не пытались прервать традицию крестов на камнях, но и даже обогатили её.

Ведь они пришли из Хорезма с его, пожалуй, самыми совершенными в мире традициями резьбы — но лишь по мягкими материалам вроде дерева или ганча (алебастра). Пришли к армянам — лучшим в мире каменщикам, которых и в ту же Среднюю Азию приглашали строить что-то из материалов грубее привычной глины. И вот туркмены научили армян искусству тончайших, сложнейших орнаментов, а армяне научили туркмен работе с камнем. Так, где-то в 12-13 веках, и сформировался современный типа хачкара — каменная плита с феерически сложной резьбой:

Вот на улице близ центра Еревана — маленькая мастерская под открытым небом, где хачкары вырезают на заказ для церквей и богатых кладбищ. Изготовление хачкара занимает около месяца, а о цене их подмастерье сказать нечего не мог, мастера же мы не дождались. Хачкары и ныне востребованы, и в любой стране мира они безошибочно обозначают присутствие армян:

Инструменты художника по камню нехитрые — стамеска, молоток и резиновый шарик, чтобы выдувать из щелей возникающую пыль:

Близкий к хачкарам жанр — надгробия, на которых порой выбитые целые сюжеты:

Или просто силуэт лежащего внизу человека. Лежащего, быть может, и 100, и 500, и 1000 лет:

Что же до армянского зодчества, то пожалуй самая удивительная его черта — постоянство. При том что был у Армении «золотой век» от зороастрийского до мусульманского иг в 5-7 веках, был «серебряный век» 10-13 веков, когда армяне спиной к спине с грузинами стояли против тюрок, и было возрождение церквей и монашества в конце 17 века, когда изгнанные в Персию армяне успели встать там на ноги. Но… это вам не европейская архитектура, раз в 100-200 лет полностью менявшая эстетику! Какая-то эволюция армянских храмов, конечно, происходила, но в целом без действительно глубоких познаний она кажется единой от времён Святого Григория до наших дней. Но может дело здесь лишь в том, что ничего совершеннее традиции, найденной армянам в самом начале, христианское зодчество просто не изобрело?
Самый простой тип армянского храма — базилика вида «отличный вместительный сундук», иногда с потолочным окном и звонницей, как например вот эта церковь Сурб-Аствацацин конца 17 века на окраине Еревана:

Купольные базилики (зачастую лишившиеся куполов) и ротонды — вот последние действительно остались в Средневековье, круглых и многогранных храмов армяне не строили много веков. На руинах древнего Ани — кафедральный собор 10 века и «грузинская» (то есть православная) круглая церковь 11-12 столетий:

Особое место тут занимает Зварнтоц (середина 7 века) близ Еревана и несколько похожих на него многоярусных ротонд:

Но все они оказались неустойчивы сейсмически, а потому выглядят теперь в лучшем случае так:

Однако их преемником можно считать центральнокупольные храмы, как например ставший мечетью собор Сурб-Аракелоц (10 век) в Карсе:

Были и классические крестово-купольные храмы, как вот этот собор начала ХХ века в Гаваре, ранее — уездном городе Новый Баязет:

Но самые армянские по духу — такие вот миниатюрные симметричные церковки, как например в Аштараке Красный храм (Кармравор) 8 века с черепицей тех же лет:

Характернейшая деталь крупных, особенно монастырских храмов — жаматун («церкводом») или гавит. Формально — просто притвор, но гигантский: в Армении гавиты часто крупнее и роскошнее самих храмов. Вот например Сагмосаванк (13 век):

Армянские храмы и монастыри удивительно хорошо масштабируются. Если уменьшить масштаб — становится видна их потрясающая ландшафтность:

Словно сами выросшие из этих гор, храмы редко стоят на вершинах. Чаще — на склонах, и с одной стороны от них стена того же камня, из которого они построены, а с другой — головокружительные пропасти или бескрайняя даль. Особенно богат такими сюжетам Сюник, юг Армении, просто в силу того, что он самый гористый. На кадре выше — Нораванк (13-14 века), на кадре ниже — Татев (собор 10 века), в разное время бывшие духовными центрами Сюника:

Но масштаб можно и увеличить, чтобы понять, как именно орут здешние камни. Армянские храмы украшает множество деталей, лишь часть из которых является изначальным архитектурным замыслом. В первую очередь это тимпаны над входами:

Но отдельные барельефы и узоры в живописном беспорядке попадаются в любых точках стен:

Частые сюжеты — памятники фундаторам (обычно — князь и священник держат в руках макет храма), гербы их родов (в данном случае — Прошянов) и солнечные часы:

Но больше впечатляют всякие малые, стихийные формы — хачкары вмурованные в облицовку или неуверенно вырезанные прямо на ней, маленькие кресты, рисунки, надписи… Храмы как бы разговаривают, рассказывая долгую историю об океанах крови, пролитой на этих камнях.

Изнутри все эти храмы (продолжая «разговаривать») впечатляют ничуть не меньше, чем снаружи, особенно в огромных залах гавитов. За свои стены армяне были спокойны, ведь оружия, способного разрушить их, не изобрели вплоть до Нового времени. А вот кочевников-иноверцев, готовых разграбить и осквернить пышное убранство, хватало во все времена. И потому внутри — лишь камень:

На кадре выше обратите внимание на сталактиты — типично мусульманскую деталь, ещё одно свидетельство архитектурного диалога. А вот такие купола из пересекающихся арок — верная примета «серебряного века» Армении, воспроизвести которую местные архитекторы сумели только в наши дни:

Фрески тоже кое-где встречаются, но редко и традиция их от нашей весьма далека. Зато какие армянские лица!

У современных храмов гавиты часто вынесены в отдельное здание:

И служат как правило для свечей. Икон у армян почти нет, а потому и традиции «поставить свечку Николе на дорогу да Богородице, чтоб дочка поступила в институт» тут не водится. Здесь верующий просто ставит свечку где придётся, ведь Господь, по заветам Христа, Сам знает наши нужды. Поэтому даже современные гавиты впечатляют — внутри огонь и камень, больше ничего:

И совсем уж не очевидно, что в основе своей армянские храмы, по крайней мере «золотого» и «серебряного» веков — бетонные. Красивый розовый, жёлтый, серый или чёрный туф — лишь облицовка, а в основе армянского храма «буто-бетонное ядро» из материала наподобие «древнеримского бетона». Вот между Карсом и Владикарсом (молоканским селом, ныне Кумбетли) остов Чёрной церкви, с которой облицовка содран там, куда люди сумели дотянуться:

95% армянского зодчества дорусских времён — это храмы. В разы реже, однако, встречается и что-то ещё — например, крепости с пучками глухих башен, причудливо вписанные в скалы (на фото, между прочим, Баязет):

Мосты, обилие которых поражает не меньше, чем состояние — вот этот в Алаверди построен в 12 веке, и кабы ни форма — был бы вполне проезжим:

Иджеванатуны (или просто иджеваны) — армянский аналог караван-сараев. Тут лучший образец с 14 века сохранился на Селимском перевале у дороги с Севана на юг:

При сходстве функций, устройством иджеванатуны от караван-сараев отличаются: там — дворики с кельями по краям, тут — подобие трёхнефной базилики, тёмное и мрачное, как метротоннель. Однако теперь я верю, что среднеазиатский Таш-Рабат и правда могли построить торговавшие с Китаем армяне.

Но крепости, мосты, иджеваны — всё это была инфраструктура, которой в 17-18 веках уже и пользовались другие, пока увидённые шахом армяне строили под Исфаханом Новую Джульфу (в совсем ином, кстати, стиле) да расселялись по торговым городам Ирана. Гражданская архитектура Армении — не старше эпохи Российской империи, которая захватила эти земли в начале 19 века да организовала на них массовую репатриацию армян из Турции и Персии. К началу ХХ века территория будущей Армении была разделена между Эриваньской (центр и Севан), Тифлисской (север) и Елизаветпольской (юг) губерниями Кавказского наместничества, и оставалась наименее развитой частью Закавказья. В губернской Эривани и торговом Александрополе (Гюмри) население в 1897 едва доходило до 30 тысяч человек, уездными городами были ещё Эчмиадзин и Нор-Баязет (Гавар), южные Герюсы (Горис) оставались селом, а север и вовсе был перифериями других уездов. Но зато и русским ехать в Армению было незачем, славянская речь звучала в основном в казармах, а армяне были хозяевами своей земли как ни один из народов империи. Здесь, включая соседнюю Карсскую область, сложилось самобытное гражданское зодчество, которое при общероссийской малоэтажности отличали армянские мотивы в оформлении, но в первую очередь — материал. Розовый туф к тому времени закончился, или вернее остался лишь на недоступных кустарному работяге глубинах, а потому у армянских городов той эпохи очень характерный цвет — чёрный:

Весьма необычный в местной архитектуре дом близ главной площади Гюмри относят к Первой Армянской республике — образовалась таковая на фоне коллапса и Российской, и Османской империй, и претендовала, конечно же, на воссоединение Великой Армении. В 1918 году это ещё казалось реальным, но уже в 1919 турки собрались с силами, армяне едва-едва удержали свои рубежа, а там и Красная Армия подошла с севера, и вовсе не с целью вернуть армянам Ван. В принципе похожие истории пережили тогда большинство стран Ближнего зарубежья, из которых лишь тройная Прибалтика и Финляндия сумели устоять. Но из тех, что не устоял, более ни в одной я не видел зданий Первой республики, а этот дом совершенно не вписывается ни в общесоветскую, ни в дореволюционную, ни в советско-армянская традицию:

А последняя — она предельно узнаваемая, и более того — имеет ярко выраженного автора. Александр Таманян армянского имел только фамилию, родился в Екатеринодаре, а прежде строил в Подмосковье город-сад. Но именно он стал главным архитектором Еревана, и удивительно легко, считанными мазками, оформил армянский советский стиль — розовый туф, чуток национальных мотивов в арках и колоннах да барельефы тут и там:

Эта розовотуфовость осталась и в позднесоветской Армении, а потому облик её городов не спутаешь ни с чем. Разве что друг с другом — если 100 лет назад их тут было 4, то теперь 46, и тотальность советского шаблона с хрущобами вокруг ДК тут удивительна даже на фоне прочего бывшего СССР. Зато украшают Армению опять же в основном советские памятники, крайне выразительные и крайне обильные:

А в позднесоветской архитектуре есть и свои шедевры:

Ну а с распадом СССР армяне вновь начали строить храмы:

Стали чаще экспериментировать с хачкарами, хотя вырезали их исправно и в советские времена:

И водружать гигантские кресты на косогорах, напоминая о том, что вопреки всем законам современной географии на этих неласковых плато христианская земля. О географии и поговорим в следующих двух частях — как устроен Азербайджан и как устроена Армения.

Автор VARANDEJ